Жан-Мишель Баския
Начинал и прославился как граффити-художник в Нью-Йорке, а затем, в 1980-х годах, стал очень успешным неоэкспрессионистом.
Жан-Мишель Баския (англ. Jean-Michel Basquiat, 22 декабря 1960, Нью-Йорк, США — 12 августа 1988, Нью-Йорк, США) — американский художник, который начал свою карьеру с граффити и стрит-арта. Параллельно занимался музыкой, несколько лет жил на улицах Нью-Йорка. В возрасте 22 лет познакомился с Энди Уорхолом и стал его подопечным. Баския стал первым темнокожим художником, добившимся популярности. Но из-за наркотической зависимости он прожил всего 27 лет.
Особенности творчества художника Жана-Мишеля Баския: его живописные картины в стиле неоэкспрессионизма были похожи одновременно на граффити и наскальную живопись. Серьезное влияние на творчество Баския оказала прочитанная в детстве книга «Анатомия Грея». Художник часто использовал чистые цвета, выдавливая их из тюбиков прямо на холст.
Известные произведения Жана-Мишеля Баския: «Две головы», «Верхом на смерти», «Голливудские африканцы», «Автопортрет», «Собака».
Жан-Мишель Баския мог бы стать одной из заглавных иллюстраций в книге под названием «Live fast, die young». Он во многом являлся олицетворением того образа жизни, который отличал членов печально известного «Клуба 27». Баския вспыхнул быстро и неожиданно, и закатилась его звезда так же стремительно. Однако, в отличие от множества таких же детей улиц, Баския стал фактически иконой неоэкспрессионизма, одним из самых ярких представителей современного искусства.
Когда в Лондоне начало греметь имя неуловимого Бэнкси, о нем говорили как о некоем уникальном явлении. Поклонники Жана-Мишеля Баския справедливо возмутились. Баския, наверное, не был первым прославившимся благодаря стрит-арту, но он, безусловно, был самым ярким. Как это ни парадоксально, Баския одновременно и вынес искусство из галерей на городские стены, сделав его доступным каждому, и внес свое собственное бунтарское уличное искусство в выставочные залы и музеи.
Художнику с его корнями (мать Баския была пуэрториканкой, а отец — гаитянцем) стоило бы родиться в Новом Орлеане. Хотя тогда он, наверное, нашел бы себе совсем другое применение. Например, стал бы профессиональным музыкантом, как ему всегда хотелось. А Нью-Йорк в 70−80-е годы ХХ века был слишком громким, слишком суматошным, слишком ненасытным и безжалостным. В Нью-Йорке было слишком мало магии. Поэтому заклинаниями и заговорами Баския стали его картины и его граффити, а зельями — краски и героин.
Магия
Однако колдовство — вещь капризная и коварная, требующая полной отдачи. Оно-то и сыграло с Баския злую шутку. Его самобытные, яркие, иногда пугающе откровенные полотна, похожие на наскальную живопись, публика отказывалась воспринимать без привязки к происхождению художника. Политкорректный термин «афро-американец» появился гораздо позже, а тогда Баския чаще всего называли «черным Пикассо». Художника это очень злило, он раздражался, когда его искусство называли примитивным. Он не желал становиться всего лишь прирученной «черной пантерой» в кругу нью-йоркской богемы.
Но как бы там ни было, Баския на самом деле стал первым прославившимся темнокожим художником. В 1982 году он познакомился с Энди Уорхолом. Несмотря на огромную разницу в возрасте и опыте, они стали близкими друзьями. И когда они вдвоем появлялись на публике, люди замирали и начинали таращиться на колоритную пару: похожий на гипсовую статую стареющий Уорхол и молодой, удивительно красивый, полный юношеской энергии Баския с торчащими наподобие короны волосами (1, 2).
Корона, кстати, была отличительным знаком Баския еще со времен стрит-арта (1, 2, 3, 4). Он никогда не лукавил, полностью отдавая себе отчет в том, зачем занимается живописью. Больше всего художник мечтал прославиться. В каком-то смысле он себе эту корону наколдовал. Только вот плата оказалась слишком высокой.
Анатомия
В возрасте восьми лет Жан-Мишель, который в то время жил с родителями и двумя сестрами в Бруклине, пережил опыт, который навсегда изменил его взгляд на мир. Мальчика, игравшего на улице, сбила машина. Он получил множественные внутренние повреждения и перелом руки, ему пришлось удалить селезенку. Процесс реабилитации растянулся на долгий месяц, наверное, показавшийся восьмилетнему ребенку вечностью. Мать принесла мальчику знаменитый учебник «Анатомия Грея», с одной стороны, чтобы хоть как-то его развлечь, с другой — чтобы объяснить, что с ним произошло.
Внутренний мир человека впечатлил Жана-Мишеля до глубины души. На протяжении всей недолгой творческой жизни Баския будет обращаться к этой теме. На его полотнах кости, зубы и внутренние органы просвечивают сквозь кожу («Рыбалка», 1981, «Филистимляне», 1982, «Автопортрет», 1986). Даже на одной из своих последних работ «Верхом на смерти» художник изображает человека (вероятнее всего, себя), едущего на скелете. То, куда они направляются, сомнений не вызывает.
К слову, именно мать Баския, которая нашла такой нетривиальный способ занять ребенка на время восстановления после травм, привила ему любовь к искусству. Она сама была большой поклонницей живописи и водила детей по многочисленным нью-йоркским музеям. Но в том же году, когда Жан-Мишель угодил на больничную койку, Джерард и Матильда Баския развелись, а еще через несколько лет женщину поместили на лечение в психиатрическую клинику. И здесь какой-нибудь въедливый психолог наверняка упомянул бы о том, что душевные болезни часто передаются по наследству.
Музыка
Впервые Жан-Мишель сбежал из дома в возрасте 15 лет. Тогда он с отцом и сестрами жил в Пуэрто-Рико, куда Джерарда Баския направили по работе. В тот раз мальчика быстро нашли и вернули домой в тот же день. Спустя пару лет, уже в Нью-Йорке, Жан-Мишель прожил на улицах около двух недель, а в 18 насовсем покинул дом отца. Несколько лет Баския ночевал и питался где придется: «вписывался» у друзей, иногда жил у своих подружек и очень часто коротал ночи прямо на улице в обществе таких же молодых маргиналов. Он расписывал стены загадочными и малопонятными фразами с подписью «SAMO» (этот псевдоним, по словам художника, родился под воздействием марихуаны из выражения «same old shit»). Чтобы хоть как-то заработать, Баския рисовал открытки и расписывал футболки (1, 2).
Но главной в его жизни тогда была музыка. Он с детства обожал джаз и би-боп, мечтая собрать собственную группу. И уже в 1979 году Баския вместе с друзьями начинает играть некую смесь джаза, фанка и синт-попа. Поначалу группа называлась «Test Pattern», но Баския быстро переименовал ее в «Gray», сделав таким образом один из первых реверансов в адрес пресловутой «Анатомии Грея». С SAMO было покончено. Свою роль он сыграл как по нотам: о молодом уличном художнике заговорили, начали писать о нем статьи и снимать телевизионные сюжеты.
Музыка же по-прежнему оставалась с Баския, даже когда его группа прекратила существование. Некоторое время его связывали романтические отношения с Мадонной, он работал вместе с группой Blondie и Дэвидом Боуи (который позже сыграет Энди Уорхола в биографическом фильме о Баския). Друзья рассказывали, что когда художник писал, он штурмовал себя информацией со всех сторон. В студии играл джаз, перекрикивая работающий телевизор, а на всех доступных поверхностях лежали раскрытые книги. И среди них, само собой, анатомический учебник. Баския даже мечтал, что однажды бросит все и уедет на Гавайи, откроет маленькую фабрику по производству текилы и будет пить целыми днями, а по вечерам играть джаз в местных кабаках.
Звездная пыль
Образ жизни, который Баския вел до обретения известности, то, что он жил на улице и едва окончил школу, сказывалось на том, как его воспринимала нью-йоркская богема. В их понимании он был практически дикарем. И мало кто догадывался, что уже в четыре года будущий художник умел писать, а к 11-ти свободно говорил на трех языках (английском, испанском и французском).
Такое отношение, само собой, наложило отпечаток и на самого Баския. Когда он наконец-то добился вожделенной славы, то стал настоящим параноиком. Он мог свободно общаться только с теми людьми, которые были рядом с ним уже много лет, всех остальных художник подозревал в корыстных мотивах и попытках его использовать. При этом в его громадном лофте, который служил ему и домом, и студией, деньги могли запросто валяться на полу вперемешку с картинами и пакетами с марихуаной. Даже став миллионером, Баския не задумывался о том, чтобы хранить деньги в банке. Чаще всего он их тут же тратил. Он пил дорогие вина, объедался деликатесами и носил исключительно костюмы от Армани, в том числе и во время работы над картинами.
И, конечно, львиная доля накоплений художника спускалась на наркотики. Начиная от «невинной» марихуаны и заканчивая кокаином. Баския накачивался амфетаминами, чтобы работать по 20 часов кряду, а потом колол себе героин, чтобы уснуть. Некоторые знатоки даже могут определить по его картинам, под воздействием какого именно вещества писалась каждая из них. Но пик наркотического безумия Баския наступил после смерти Энди Уорхола. В какой-то момент художник взял себя в руки и совсем перестал употреблять, но спустя всего несколько недель Баския был найден в своем лофте скончавшимся от передозировки героина и кокаина.
Автор: Евгения Сидельникова
#album_expressionism